Вот уже два года подряд саранча в казахстанской политической повестке напоминает о себе не только вредительством на сельхозугодьях. Она теперь главный герой неоднозначных репутационных историй, в центре которых неизменно фигурирует вице-премьер Серик Жумангарин.
Всё началось в 2024 году, когда на фоне нашествия саранчи чиновник в стенах Мажилиса произнёс фразу: «Саранча - это халяльный продукт». В контексте обеспокоенности фермеров и рисков для урожая это высказывание прозвучало, мягко говоря, интересно. В информационном поле началась буря, и не только среди аграриев, но и в социальных сетях, где заявление стало предметом насмешек и иронии.
Жумангарин позднее пояснил, что его слова были своего рода «вбросом», чтобы «повеселить журналистов», и подчеркнул, что никогда не предлагал гражданам питаться саранчой. Однако осадок остался.
В 2025 году, когда ситуация с нашествием насекомых вновь повторилась, тема вернулась в публичное пространство. Журналистский вопрос о «халяльной саранче» вновь вызвал раздражение у Жумангарина, и хотя он повторил, что не призывал есть саранчу, репутационный след прошлогоднего высказывания оказался устойчивым. Более того, сам чиновник, желая разрядить обстановку, допустил новую спорную формулировку: «Что хотите, то и делайте», — что в глазах общественности лишь укрепило образ легкомысленного подхода к серьезной проблеме.
"Когда я предлагал употреблять саранчу? Это другая тема. Я разве сказал, что ее надо кушать? Я сказал, что саранча - халяльный продукт. Что хотите, то и делайте", - ответил чиновник. (цитата «Тенгриньюс»)
Фактически, высказывание о «халяльной саранче» «преследует» Жумангарина как саранча посевы. Парадоксально, но именно из-за неудачной шутки чиновник оказался не в центре обсуждения успехов борьбы с вредителями (а они были — закуп химикатов, агродроны, раннее выделение бюджета), а в центре онлайн-дискуссии, полной иронии и сомнений в компетентности правительства. Ситуация усугубилась тем, что нарративы, предложенные Жумангариным в ответ, не смогли сменить фокус обсуждения. Он не представил нового, позитивного контекста, в котором тема борьбы с саранчой ассоциировалось бы, скажем, с научным подходом, устойчивым управлением или инновационными методы агрозащиты.
Коммуникация на остросоциальные темы всегда требует от чиновника максимальной точности, сопереживания пострадавшим и ответственности. Важно слышать и чувствовать, что стоит за обеспокоенностью людей. Также необходимо помнить, что любое заявление требует предварительной оценки контекста: общественных настроений, рисков, бэкграунда. Ирония, двусмысленность, защитный тон в формулировках недопустимы. От чиновника аудитория ждет прежде всего ответственности и стремления вести диалог.
В современном медиа-пространстве слово, особенно произнесённое публично и на острую социальную тему с иронией или в шутку, живёт дольше, чем намерение, с которым оно было сказано. И если за этим словом не следует чёткого проактивного нарратива, оно превращается в мем. И хотя вице-премьер продолжает уверять, что меры приняты, посевы защищены, и ситуация под контролем, его фраза из прошлого года продолжает звучать в залах парламента, на пресс-конференциях и в постах в соцсетях. История с саранчой – яркий пример того, как одна реплика может «прилетать» снова и снова, делая репутацию все более уязвимой, был бы повод.
Всё началось в 2024 году, когда на фоне нашествия саранчи чиновник в стенах Мажилиса произнёс фразу: «Саранча - это халяльный продукт». В контексте обеспокоенности фермеров и рисков для урожая это высказывание прозвучало, мягко говоря, интересно. В информационном поле началась буря, и не только среди аграриев, но и в социальных сетях, где заявление стало предметом насмешек и иронии.
Жумангарин позднее пояснил, что его слова были своего рода «вбросом», чтобы «повеселить журналистов», и подчеркнул, что никогда не предлагал гражданам питаться саранчой. Однако осадок остался.
В 2025 году, когда ситуация с нашествием насекомых вновь повторилась, тема вернулась в публичное пространство. Журналистский вопрос о «халяльной саранче» вновь вызвал раздражение у Жумангарина, и хотя он повторил, что не призывал есть саранчу, репутационный след прошлогоднего высказывания оказался устойчивым. Более того, сам чиновник, желая разрядить обстановку, допустил новую спорную формулировку: «Что хотите, то и делайте», — что в глазах общественности лишь укрепило образ легкомысленного подхода к серьезной проблеме.
"Когда я предлагал употреблять саранчу? Это другая тема. Я разве сказал, что ее надо кушать? Я сказал, что саранча - халяльный продукт. Что хотите, то и делайте", - ответил чиновник. (цитата «Тенгриньюс»)
Фактически, высказывание о «халяльной саранче» «преследует» Жумангарина как саранча посевы. Парадоксально, но именно из-за неудачной шутки чиновник оказался не в центре обсуждения успехов борьбы с вредителями (а они были — закуп химикатов, агродроны, раннее выделение бюджета), а в центре онлайн-дискуссии, полной иронии и сомнений в компетентности правительства. Ситуация усугубилась тем, что нарративы, предложенные Жумангариным в ответ, не смогли сменить фокус обсуждения. Он не представил нового, позитивного контекста, в котором тема борьбы с саранчой ассоциировалось бы, скажем, с научным подходом, устойчивым управлением или инновационными методы агрозащиты.
Коммуникация на остросоциальные темы всегда требует от чиновника максимальной точности, сопереживания пострадавшим и ответственности. Важно слышать и чувствовать, что стоит за обеспокоенностью людей. Также необходимо помнить, что любое заявление требует предварительной оценки контекста: общественных настроений, рисков, бэкграунда. Ирония, двусмысленность, защитный тон в формулировках недопустимы. От чиновника аудитория ждет прежде всего ответственности и стремления вести диалог.
В современном медиа-пространстве слово, особенно произнесённое публично и на острую социальную тему с иронией или в шутку, живёт дольше, чем намерение, с которым оно было сказано. И если за этим словом не следует чёткого проактивного нарратива, оно превращается в мем. И хотя вице-премьер продолжает уверять, что меры приняты, посевы защищены, и ситуация под контролем, его фраза из прошлого года продолжает звучать в залах парламента, на пресс-конференциях и в постах в соцсетях. История с саранчой – яркий пример того, как одна реплика может «прилетать» снова и снова, делая репутацию все более уязвимой, был бы повод.